Поиск по творчеству и критике
Cлово "TRE"
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: — «Извините, милостивые государи, Лелевель не молчит, но Сенат связал меня по рукам», — таков мой ответ. Вчера получил с почтой 63-е письмо от подписчиков, которые меня упрекают, почему я не держу слово, письма эти я перешлю Вам на память. Говорят, что и Высочайшему Монарху понравилось Ваше вступление. Правда, та статья, которую я сейчас перевожу, не будет столь интересна россиянам в целом, потому что наблюдения над Карамзиным переплетены с наблюдениями над Нарушевичем 4) , которого тут не знают, а потому использование его примеров, сравнение с Карамзиным — то же самое, как если бы, критикуя Нарушевича, сравнивать его с китайским историком Фу-чи-саном. Но Ваши мысли о Карамзине и общие замечания об истории несомненно получат поддержку и признание. Должен немного отступить от научных вещей, чтобы поведать Вам мои мысли, беспокойства и надежды. Семи лет отвезли меня в Россию. Любовь к Старой Польше и надежда, что страна пробудится, привели меня во Францию, однако любил Польшу, comme un être méthaphysique qui n’existe que dans l’Histoire 5) . Никогда не верил моим соотечественникам, ибо никто на свете не менял так быстро собственное мнение, как поляки, никто так быстро не разрывал...
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: он проделал путь от автора нескольких стихотворений на польском языке в газете “Tygodnik Wilenski” до создателя и редактора ежедневной политической газеты «Северная пчела» (далее — СП), исторического журнала «Северный архив» (далее — СA) и театрального альманаха «Русская Талия», популярного автора нравоописательных повестей. Долгое время ранний период литературной биографии Булгарина практически не изучался: заниматься творчеством и биографией человека, прослывшего еще при жизни шпионом и агентом III Отделения, считалось недостойным. Ситуация стала меняться с середины 1960-х гг., когда Булгарин как «отвергнутая» и «оклеветанная» советским литературоведением фигура привлек внимание западных славистов. Уже первые реабилитирующие работы о Булгарине начала 1970-х гг. были посвящены именно начальному периоду его биографии, и в них впервые прозвучали тезисы о том, что в русскую литературу Булгарин вошел как сложившийся польский литератор либерального толка (см., например: [Mocha; Mejszutowicz]). Вслед за ними А. И. Рейтблат, заявляя о присущих Булгарину «литературной одаренности, богатом жизненном опыте, трудолюбии и любви к новой профессии», заключает, что: <…> в довольно короткий срок, он широко знакомится с польской литературой и быстро завоевывает в ней заметное место, что доказывает факт избрания его членом шубравского общества [Рейтблат 1998: 9]. Однако такому выводу противоречит факт, отмеченный самим же А. И. Рейтблатом, что до 1819 г. публикации Булгарина в польской печати отсутствуют....