Письмо Иоахиму Лелевелю1)
4 апреля 1823 г.
Уважаемый господин!
Четыре недели длилось слушание моего дела в Сенате2) и взялся переводить Вашу критику 3), мне не дают покоя: не могу ни в домах, ни на улице показаться, первый вопрос: «А что же ваш Лелевель? Что умолк?» — «Извините, милостивые государи, Лелевель не молчит, но Сенат связал меня по рукам», — таков мой ответ. Вчера получил с почтой 63-е письмо от подписчиков, которые меня упрекают, почему я не держу слово, письма эти я перешлю Вам на память. Говорят, что и Высочайшему Монарху понравилось Ваше вступление. Правда, та статья, которую я сейчас перевожу, не будет столь интересна россиянам в целом, потому что наблюдения над Карамзиным переплетены с наблюдениями над Нарушевичем 4), которого тут не знают, а потому использование его примеров, сравнение с Карамзиным — то же самое, как если бы, критикуя Нарушевича, сравнивать его с китайским историком Фу-чи-саном.
Но Ваши мысли о Карамзине и общие замечания об истории несомненно получат поддержку и признание. Должен немного отступить от научных вещей, чтобы поведать Вам мои мысли, беспокойства и надежды. Семи лет отвезли меня в Россию. Любовь к Старой Польше и надежда, что страна пробудится, привели меня во Францию, однако любил Польшу, comme un être méthaphysique qui n’existe que dans l’Histoire 5). Никогда не верил моим соотечественникам, ибо никто на свете не менял так быстро собственное мнение, как поляки, никто так быстро не разрывал отношения и не бросал начатой работы, как любимые наши земляки. А потому при всем высочайшем уважении к Вам и величайшем энтузиазме по поводу Ваших литературных трудов, я всегда беспокоился с момента Вашего обещания прислать мне критику в адрес Карамзина, то есть от ноября 1821 г. и по сей день. Вы это почувствовали и справедливо меня попрекнули, но думая, что наилучший способ действий — открытый, вновь возвращаюсь к той же мысли, будучи уверен в том, что Вы, будучи благородным человеком, не поставите это мне в вину. А так, получив сейчас Ваше письмо, в котором Вы просите меня вернуть Ваш оригинал, я безмерно испугался, не вынудил ли Вас к этому шагу какой-то подход моих неприятелей и завистников. Издатель «Инвалида», мой главный враг 6)7), чтобы он сообщил Вам что-нибудь лживое. Но присягну, что князь министр 8) и двор императорский (что знаю от Лонгинова 9), состоящего при молодой императрице 10), нетерпеливо ждут Вашего прекрасного разбора.
Ваш оригинал отошлю с первой почтой. Перевод продолжаю и с нетерпением жду конкретных замечаний. Дополнений во французском и немецком переводах быть не может, так как старого языка летописей перевести не удастся, как мне кажется.
Господину Контриму, моему отцу и благодетелю, направляю просьбу, чтобы попросил Твардовского 11) исполнить рекомендацию Главного правления училищ о подписке на мой журнал 12) университетов и учебных округов, предписание от 10 февраля сего года.
Удивительно, что господин Мартеновский 13) ни слова не говорит в журнале о существовании моего «Архива». Переводит выдержки из «Инвалида», из немецких газет и из «Журнала департамента», переводит с немецкого, даже однажды перевел статью о Таганроге из здешнего «S. Реtеrs. Zeitschrift», которую взял у меня и не отметил, что взял из «Архива», но из «Zeitschrift», что называется mauvaise foi 14).
Даже «Annal. des voyage», «Revue des voyag. Georg. Ephemerid», «Revue encyclopédique» 15) и проч. берут статьи и хорошо отзываются об «Архиве», а Польша не хочет вспомнить: стыд и позор. Из-за этого Польша пала, ибо чувства зависти и разногласия всегда управляли поступками конкурентов: никогда не думал, чтобы Мартиновский был столь мелочен.
Тадеуш Булгарин
NB. Сенковский 16) закончил свой труд о ляхах 17), перешлю Вам, но не все рисунки готовы; едва не помер со смеху, читая. Шляхта польская, если верить Сенковскому, — леты, или лезгинцы с Кавказа, а крестьянство — немцы. И так, славяне не существуют. «Славянин» происходит от слова «человек». Кто ты? Szlowak, то есть człowiek, то есть подданный. В этом всем много забавного, а за правду не ручаюсь.
1) Лелевель Иоахим (1786 — 1861) — выдающийся польский историк и общественный деятель. Профессор Виленского университета (1815 — 1818, 1822 — 1824). Булгарин, зная о высокой репутации Лелевеля как ученого, заказал ему цикл статей, содержащих критический анализ «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Письма Булгарина Лелевелю на польском языке опубликованы: Bułharyn T. Listy do Lelewela // Biblioteka Warszawska. 1877. Т. 1.
2) ... слушание моего дела в Сенате. — Имеется в виду длительный судебный процесс дяди писателя Павла Булгарина против графа Тышкевича, ходатаем по которому выступал Фаддей Булгарин. Благодаря своему зятю А. М. Искрицкому, а также собственному упорству он сумел добиться благоприятного решения. Полученные от дяди в качестве гонорара деньги стали основой его благополучия и позволили Булгарину заняться литературной работой.
3) ... переводить Вашу критику— Цикл статей И. Лелевеля, посвященный анализу «Истории...» Н. М. Карамзина, печатался в «Северном архиве» у переводе Булгарина (ч. 4 за 1822 г., ч. 8 за 1823 г., ч. 9, 11 и 12 за 1824 г.).
4) Нарушевич Адам Тадеуш Станислав (1733 — 1796) — польский историк, поэт, переводчик, религиозный деятель. Автор исторических трудов «Жизнь Яна Кароля Ходкевича, виленского воеводы, великого гетмана Великого Княжества Литовского» и «Истории польского народа».
5) comme un être méthaphysique qui n’existe que dans l’Histoire (фр.) — метафизичное основание, которое есть только в истории.
6) Издатель «Инвалида», мой главный враг— Воейков Александр Федорович (1777 или 1779 — 1839), редактор газеты «Русский инвалид», был основным литературным оппонентом и конкурентом Булгарина в сфере издательской деятельности.
7) Лобойко Иван Николаевич (1786 — 1861) — историк, литературовед. В 1815 — 1821 гг. — на государственной службе у Петербурге, где познакомился с А. Ф. Воейковым. В 1822 — 1832 гг. — ординарный профессор Виленского университета. Сыграл значительную роль в расширении русско-польских культурных связей. Был «ученым корреспондентом» графа Н. П. Румянцова, организовал ряд историко-археологических экспедиций в Беларусь и Литву.
8) Должность министра просвещения, который курировал, среди прочего, и журнал, занимал в этот период (1816 — 1824) князь Александр Николаевич Голицын (1773 — 1844).
9) Лонгинов Николай Михайлович (1779 — 1853) — секретарь императрицы Елизаветы Алексеевны (1779 — 1826), позднее статс-секретарь Комиссии по принятию прошений, сенатор. Отец известного литератора, историка русской литературы и библиографа Михаила Николаевича Лонгинова (1823 — 1875).
10)Контрым Казимир (1776 — 1836) — публицист, редактор. Участник восстания Т. Костюшки (1794). С 1803 г. работал в Виленском университете. Большое внимание уделял университетской библиотеке. Один из основателей Общества шубравцев и редактор газеты шубравцев “Wiadomości Brukowe”. В 1824 г. в связи с процессом над филоматами был уволен из университета и переехал в Варшаву. Участвовал в восстании 1830 — 1831 гг.
— 1840) — ректор Виленского университета в 1823 — 1824 гг. Был арестован по делу филоматов и филаретов.
12) Имеется в виду журнал «Северный архив».
13) Марциновский Антон (1781 — 1855) — издатель, публицист. Один из организаторов Виленского общества печатников и Общества шубравцев. В 1817 — 1839 гг. редактировал газету “Kurjer Litewski”, в 1819 — 1830 гг. — научно-литературного журнала “Dziennik Wileński”.
14) Мauvaise foi (фр.) — нечестность, недобросовестность.
15) “Annales des voyages” — французский географический и исторический журнал (1807 — 1814, 1819 — 1815), основанный Конрадом Мальт-Бруном; “Revue encyclopédique” — французский журнал (1819 — 1835), специализировавшийся на социальной и политической тематики, но много внимания уделял истории и культуры. Основан Марком-Антуаном Жульеном.
— 1858) — известный русский писатель, журналист, исследователь-ориенталист. Уроженец Виленщины. В 1834 — 1856 гг. редактировал журнал «Библиотека для чтения» — один из наиболее успешных медиа-проектов той эпохи.
17) ... труд о ляхах. — Статья Сенковского «О происхождении польской шляхты» была отослана И. Лелевелю. Не печаталась.