Булгарин Ф. В. - Дубельту Л. В., 5 октября 1849 г.

Л. В. ДУБЕЛЬТУ

Милостивый государь Леонтий Васильевич! [1]

Позвольте мне обратить внимание Вашего превосходительства на предмет, который многие благонамеренные люди почитают ничтожным, а я признаю чрезвычайно важным, в государственном отношении. Говорю о книгопечатании.

Все согласны в том, что оно произвело, производит и будет производить величайшее зло в Европе и многие почитают запретительные и полицейские меры достаточными к уничтожению и распространению зла. По моему крайнему убеждению: в этом огромная ошибка, и я знаю по опыту и имею на то доказательства, что это лекарство производит иногда более вреда, чем самый яд, которым якобинцы отравляют народы.

Никакая власть, никакая сила, самая зоркая блюстительность не могут удержать разлива идей и самая жестокая и поносная казнь не может воспрепятствовать ввозу запрещенных книг в государство, имеющее необъятную сухопутную границу, примыкающую к государствам, где введено свободное книгопечатание. Удивительно, но справедливо, что даже из Турции, чрез страны закавказские, ввозились в Россию запрещенные книги. Вредные же идеи распространяются быстро изустно и намеками в печати. Истребить все это - невозможно.

Разлив зла происходит от убеждения, что оно благо. Говоря военным языком: зло в одном месте овладевает разумом блокадою, в другом приступом, а где нет вовсе защитников добра, там без всякой борьбы утверждает свое господство. Убеждение можно уничтожить только убеждением. Об этом весьма многие вовсе не помышляют, и, напротив, у нас пресечены к тому все возможные средства.

Любовь к Государю и престолу можно и должно возбуждать не громкими фразами, но доказательствами (которых, благодаря Бога, у нас довольно!), что Россия всем своим благосостоянием и просвещением обязана Государям из благословенного рода Романовых - и приверженность к самодержавию должно распространять и утверждать доказательствами доказательствами, не принесут пользы?

Каковы бы ни были ценсурные законы, они никогда не принесут пользы, если для исполнения их не выберут людей разумных, понимающих дело, образованных, пользующихся уважением.

смешного. Составился целый список запрещается самое полезное и благонамеренное. По всей России кружат анекдоты, изображающие ценсуру в смешном виде - и невольно все бестолковые ее действия относятся на счет правительства. О вреде от этого почитаю излишним распространяться.

Тогда, как во всех сословиях носятся слухи и происходят толки о том, будто правительство намерено уничтожить или по крайней мере противодействовать просвещению России, я написал статью о деятельности одного университета, более других мне известного [2], на пользу русского просвещения - доказывая, что за это Россия обязана царям русским. Статья эта - как увидите:

Желал бы я знать, что тут неблагонамеренного? Кажется мне, что Высшее правительство должно обратить внимание на это, если полагают, что должно добром противодействовать злу [3].

За сим с изъявлением высокого моего уважения и душевной преданности, честь имею быть

5 октября 1849

Петербург.

1. Л. В. Дубельт (1792-1862) - начальник штаба Отдельного корпуса жандармов; с 1839 по 1856 год - управляющий III отделением.

2. Речь идет о Дерптском университете, рядом с которым находилось булгаринское имение Карлово.

3. Запросив по этому поводу цензуру. Дубельт получил ответ, что в августе было повеление царя "решительно запретить в журналах и ведомостях все статьи за университеты и против них"