А. X. БЕНКЕНДОРФУ
Милостивый государь Александр Христофорович!
Находив всегда в особе Вашего Высокопревосходительства благодетельного себе покровителя, прибегаю к вам с всепокорнейшею просьбою.
Вам известно верноподданническое усердие и беспредельная преданность, с коими я стараюсь служить Государю Императору; известно, что я ничем в жизни не подорожу для исполнения его священной воли, сколько то состоит в слабых силах частного человека. При всем том, мне не всегда удавалось достигать цели всех трудов и помышлений моих - Высочайшего благоволения! - И в начале нынешнего года, за спор литературный о романе "Юрий Милославский", был я арестован [1 всеми его верноподданными в усердии к его особе и в самом беспредельном повиновении Высочайшей его воле.
Ныне прибегаю к Вашему Высокопревосходительству с покорнейшею просьбою быть моим предстателем у священного монаршего престола, в защищении моей чести и доброго имени верноподданного.
В N 145 "Северной пчелы" сего года напечатана статья "Письмо поляка и проч.", рассмотренная и одобренная Вашим Высокопревосходительством.
Ныне, в 149 нумере Спетербургских академических Ведомостей, редактор оных, г. Пезаровиус [2], напечатал на помянутое письмо возражение, в котором старается представить в превратном виде намерение и цель сочинителя сего письма, взводит на издателей "Северной пчелы", а преимущественно на меня, природного поляка, обвинение в старании оправдать варшавских бунтовщиков и тщится изобразить сочинителя сего письма изменником в отношении к России! - Статья г-на Пезаровиуса произвела самое пагубное впечатление и принята как декларация правительства, ибо газета Спетербургская почитается официальною. - Умы простого народа воспылали, благонамеренные россияне негодуют, поляки в отчаянии.
"Северной пчеле", подвергаются предварительно Вашему рассмотрению, следственно в них не может быть ничего противного духу правительства, и они неоднократно, как Вам известно, производили в русской публике самое благоприятное действие. - Но как же они могут достигать сей цели, когда публика увидит, что сии самые статьи подвергаются осмеянию и ругательству в газете, почитаемой официальною? - И как мне можно будет продолжать мое благонамеренное занятие в пользу правительства, когда меня за то будут всенародно оскорблять и клеветать, а я не в состоянии опровергнуть сей клеветы, ибо всякое возражение в "Северной пчеле" воспрещено, да и защита мнений правительства превышает силы частного человека.
В сем стеснительном положении, весьма для меня тягостном, осмеливаюсь просить Ваше Высокопревосходительство об исходатайствовании мне, во-первых, у правосудного монарха удовлетворения в оскорблении моей чести г. Пезаровиусом, удовлетворения гласного и всенародного, каково было оскорбление, ибо на некоторых людей письменные выговоры не имеют действия, и, во-вторых, о подчинении Академических Ведомостей общей ценсуре, для прекращения на будущее время подобных нарушений высочайше утвержденных правил о ценсуре, и для охранения частных людей от оскорбления. С глубочайшим высокопочитанием и совершенною преданностью
честь имею пробыть
Милостивый государь
Вашего Высокопревосходительства
Фаддей Булгарин.
16 декабря 1830
Спбург.
ЦГАОР, ф. 109, 1 экспедиция, 1830, ед. хр. 446, ч. VI, л. 18-19.
"Юрий Милославский" Булгарин получил выговор от Бенкендорфа (по повелению царя). Несмотря на запрет продолжать полемику, он поместил в "Северной пчеле" вторую статью против романа: по приказу царя 30 января был арестован и несколько дней провел на гауптвахте.
2. П. П. Пезаровиус (1776-1847)-создатель и редактор (1813-1821: 1840-1847) газеты "Русский инвалид": в 1830 году редактировал газету "Санкт-Петербургские ведомости", издаваемую Академией наук.