С. Петербург, 1 июня 1844
Имею честь донести Вашему Королевскому Величеству, что любезная ваша (и моя, если позволите) Мальвина Беренс принята классною дамою в Воспитательном доме и вступит в должность после каникул, т. е. в начале августа. Я очень тебе благодарен за удовольствие сделать угождение такой милой женщине. В ней есть что-то детское, Kinderches, что мне чрезвычайно нравится. Она пришла по сердцу и почтенной Анне Федоровне Волег.
Вчера схоронили мы бедного Эмиля Тимма, жертву глупости и... взбалмошного отца. Смерть его была для него благодеянием, ибо он всегда играл бы в свете самую жалкую роль.
Алеша писал ко мне из Данцига, куда он приехал из Кенигсберга водою. Он пишет, что никуда не ездил с таким удовольствием. Теперь он, вероятно, уже у своих.
В твоей критике Крылов исключил все, что ты говоришь о пользе простой пищи: он требовал одобрения медицинского начальства. Ужасная судьба! И мы слывем европейцами! Это хуже киргизского и готтентотского просвещения. - Да черт их возьми! Я уверен, если бы Государь знал, до какой степени доходит их глупость, он бы их всех повыгнал.
Прощай, любезнейший друг. Кланяйся всем своим и доброму Туну, и не забывай друга Н. Греча.